Публичные слушания по проекту режима Санду-PAS о введении тотальной цензуры в интернете прошли со скандалом. Многие эксперты, включая журналистов, юристов и представителей медиа-индустрии, потребовали вообще отменить поправки. По их словам, нововведения носят явный дискриминационный и антидемократический характер, а по сути являются политической цензурой, что противоречит Европейской конвенции по правам человека и рекомендациям Совета Европы. Критические высказывания обрывались ведущей, вопросы оставались без ответа. В какой-то момент дело чуть ли не дошло до вызова полиции. Как это было и чем грозит эта инициатива PAS всем гражданам Молдовы, в комментарии нашего обозревателя Ольги Дзятковской.
И, снова, здравствуйте. Возвращаясь к скандальным поправкам в Кодекс аудиовизуальных медиауслуг. Законопроект вызвал много критических отзывов за попытку, по сути, ввести тотальную политическую цензуру в онлайн-пространстве. Эта критика прозвучала и на прошедших 9 июня в парламенте публичных слушаниях, организованных комиссией по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ, в недрах которой и родилось это законотворчество. Под проектом стоят подписи 17 депутатов PAS, но ни один из них проект не представляет. Не раскрываются и имена группы экспертов, которые работали над этой инициативой.
То, как были проведены эти публичные слушания, и по форме, и по содержанию — отдельная тема. К сожалению, тем экспертам, юристам, журналистам и представителям медиа-индустрии, которые высказывали свои критические замечания по существу, так и не дали, во-первых, высказаться до конца, во-вторых, получить конкретные ответы на конкретные вопросы. Глава комиссии Лилиана Николаеску- Онофрей постоянно прерывала выступающих, повышала тон. Дело чуть не дошло до вызова полиции!
По словам Лилианы Онофрей этими слушаниями, дескать, организаторы хотели «создать надежную правовую базу, соответствующую европейским стандартам и отвечающую современным вызовам». Прекрасно. Но большинство участников дискуссии заявили, что это больше смахивает на профанацию, так как времени на изучение законопроекта с момента его публикации было очень мало.
Более того, есть заключение Совета Европы, которое отрицательное. О каком тогда соответствии европейским нормам может идти речь? Кстати заключение Совета Европы — тоже объемный документ и у специалистов не было достаточно времени его тщательно проанализировать.
МАРИНА РУСУ, судья, представитель Ассоциации судей «Vocea Justitiei»
Из мнения, высказанного Советом Европы, я увидела, что над этим проектом работа шла задолго до этого времени. Мой вопрос: почему он был зарегистрирован 29 мая и консультации назначены на сегодня. Одинадцать дней, за которые надо было изучить проект на 36 с лишним страниц, помимо которых есть заключения по проекту, мнение Совета Европы, которое изложено более чем на 60-ти страницах… Это огромный объем. Текст очень объемный. Это не единый текст, там указаны статьи, которые должны быть изменены, и т.д. На всё это требуется время. Зачем понадобилась эта спешка? В такой манере, которая не является проявлением уважения к людям, которые должны это изучить, и по отношению к обществу, которое должно проанализировать и представить обоснованное мнение, опирающееся на экспертизу и анализ.
ЛИЛИАНА НИКОЛАЕСКУ-ОНОФРЕЙ, председатель комиссии по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ
Как было отмечено, мы работали над этим продолжительное время, был ряд рабочих заседаний. Мнения коллег из Совета Европы, были высказаны достаточно давно, и у нас прошли дискуссии и с ними. Эксперты Совета Европы были и с визитами в Республику Молдова, проходили и дискуссии с ними онлайн. То есть, над этим проектом работа велась очень долго. Я уверена, что вы обладаете компетенцией представить нам конкретные рекомендации, если они у вас есть.
Вот такой ответ, без ответа. Марина Русу также указала на риски нарушения принципа саморегулирования и свободы слова и выражения мнений некоторыми из предложенных статей, особенно в контексте предстоящей предвыборной кампании.
МАРИНА РУСУ, судья, представитель Ассоциации судей «Vocea Justitiei»
Получается, что пресса может быть санкционирована, если не соблюдает стандарты, навязанные политическим образом в данном случае, так как мы говорим о предвыборной кампании. Далее. В предвыборной кампании подобная мера может быть использована, чтобы заглушить ресурсы, выступающие с критикой по отношению к власти. Поскольку санкции достаточно жесткие. И время, в которое может быть представлена реакция со стороны того или иного телеканала, очень малое. И не предусмотрен механизм обжалования, который был бы эффективным для обеспечения права на защиту.
Судья привела конкретный пример. Вместо того, чтобы журналист расследовал коррупцию в тот же предвыборный период, ему придется избегать эту тему в страхе нарушить навязанный государством стандарт, так называемой, «объективности». Но Онофрей в очередной раз не дала договорить.
ЛИЛИАНА НИКОЛАЕСКУ-ОНОФРЕЙ, председатель комиссии по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ
Извините. Я бы хотела, чтобы вы представили конкретные рекомендации, какую редакцию предложили бы вы. Я думаю, что мог бы высказаться г-н Кицану, есть ли какой-либо комментарий по этому положению. Единственная ремарка, которую я бы сделала: пункт, который вы имеете в виду – я полагаю, глава 15-я, в ней говорится о детальных положениях, не экстраполируя, не выходя за рамки содержания, которое уже предусмотрено в законе.
Кристина Дурня, юрист Центра независимой журналистики, которая имеет непосредственное отношение к разработке этого проекта поправок, на фоне действующих квалифицированных юристов, участвовавших в слушаниях, честно говоря, пыталась выглядеть убедительной.
КРИСТИНА ДУРНЯ, юрист Центра независимой журналистики
В настоящее время Кодекс об аудиовизуальных медиауслугах препятствует – благодаря или из-за – изменений внесенных в 2021 году – распространителям медиауслуг ретранслировать, а поставщикам поставлять аудиовизуальные программы, произведенные в государствах, не ратифицировавших Европейскую конвенцию о трансграничном телевидении. Это государства члены ЕС, Канада, США и другие, иными словами – не из Российской Федерации. Было замечание на этот счет со стороны Венецианской комиссии, в котором было сказано, что этот запрет, присутствующий в настоящее время в Кодексе об аудиовизуальных медиауслугах, должен быть ориентирован не на страну происхождения, не на географический принцип происхождения содержания, а на определенные стандарты качества программ.
Очень многие, участвующие в слушаниях, говорили о том, что поправки носят явно антидемократический характер, и их не просто нужно улучшить или дополнить, к чему призывала глава профильной комиссии от PAS, а исключить полностью. Так как всем вменяемым людям понятно, что это никакая не демократия или борьба с дезинформацией и прочее. Это цензура. Это борьба с инакомыслием, с другой, критической точкой зрения. Перед выборами режим Санду-PAS просто защищает онлайн-среду, в которой должно остаться только одно мнение — мнение и позиция партии власти.
Посудите сами. Понятие дезинформации расплывчатое, нет никаких четких критериев, что считать дезинформацией, а что правдой. Дезинформацию можно трактовать, как угодно и под этот соус можно подвести все, что угодно. За распространение дезинформации вводятся драконовские штрафы — до 200 тысяч леев, размер несоизмерим ни с какими другими штрафами, в том числе по уголовному кодексу. Такие штрафы сложно платить даже медиа-платформам с коммерческим бюджетом. А что говорить о простых гражданах, журналистах или блогерах, у которых, например, всего тысяча подписчиков.
Мало того, вводится такое понятие, как «notificator de încredere» — «доверенный уведомитель», которых будет не мало, и которые будут постоянно мониторить соцсети, выявлять, как им кажется, вредный контент, и подавать на него жалобы онлайн платформам – ютуб, фейсбук и так далее. И это лишь часть антидемократических норм, которые правящий режим намерен внести в жизнь граждан Молдовы. Причем делается это, как сказано в проекте и было заявлено на слушаниях — в соответствии с рекомендациями международных организаций, таких как Совет Европы, ОБСЕ/БДИПЧ, а также Европейская комиссия. Глава Ассоциации «Инициатива за мир» Александр Фленкя и Андрей Оцел из «Partidul Uman» потребовали внести ясность в определениях, чтобы избежать субъективных оценок и цензуры.
АЛЕКСАНДР ФЛЕНКЯ, глава Ассоциации «Инициатива за мир»
Я читаю: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Это заседание, которое транслируется в прямом эфире, соответствует формальным критериям дезинформации. Соответствует. Потому что то, что я процитировал, не является научно подтвержденной истиной.
ЛИЛИАНА НИКОЛАЕСКУ-ОНОФРЕЙ, председатель комиссии по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ
Извините, г-н Фленкя, вы прочитали определение «дезинформации», которое дано в Кодексе, а не в словаре. Прошу вас говорить о статье, по которой у вас есть предложение.
АЛЕКСАНДР ФЛЕНКЯ, глава Ассоциации «Инициатива за мир»
Я хочу сказать, что в вопросах, связанных со свободой слова, мы должны быть очень и очень внимательны. Если цель не только этих поправок, а в целом всех политик, которые разрабатываются и внедряются в сфере СМИ, свободы слова – это, не в последнюю очередь, не допустить нападения России на нас, очень важно, какой ценой мы этого достигнем, какую цену заплатим. Если цена – это создание рисков, которые могут привести к введению инструментов цензуры по точной модели “путинской России”, то это цена, которую я, например, не готов заплатить.
ЛИЛИАНА НИКОЛАЕСКУ-ОНОФРЕЙ, председатель комиссии по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ
Г-н Фленкя, можете высказать конкретное предложение, редакцию какой-либо статьи, что вы имеете в виду?
АЛЕКСАНДР ФЛЕНКЯ, глава Ассоциации «Инициатива за мир»
Предлагаю пересмотреть, возможно исключить, понятия “незаконное содержание” – потому что, по сути, законодательство очень чётко это предусматривает: призывы к вражде, призывы к свержению конституционного строя, детская порнография -–это как раз примеры содержания, выведенного за рамки закона. Зачем вводить отдельное определение, с неудачной, на мой взгляд, формулировкой? Процитирую точно: “незаконное содержание” – содержание, которое не соответствует законодательству Республики Молдова, что не одно и тоже с определением “нарушает законодательство Республики Молдова”. Я предлагаю исключить полностью понятие “незаконное содержание”, именно потому, что это исчерпывающе оговорено в Уголовном кодексе. И не только в нем.
Аналогичное предложение высказали и другие участники дискуссии – убрать статью, которая дает возможность злоупотреблений со стороны власти. Адвокат Фулга Грабовски пыталась выяснить, что конкретно подразумевается в поправках под понятием – платформа в интернете. Кого конкретно будут считать распространителем дезинформации? И кто эти люди, которые будут уведомлять, а проще говоря, стучать на контент? Она указала на рядом сидящего с ней известного блогера Габриэла Калина, и спросила Онофрей, он под какую категорию подпадает? В ответ Онофрей отправила Грабовски еще раз почитать закон. Адвокат также настаивала на том, чтобы Онофрей ответила, кто конкретно автор всей этой инициативы? Но в какой-то момент обсуждение вышло на другой уровень.
ФУЛГА ГРАБОВСКИ, адвокат
В первую очередь, у меня вопрос — почему вы уже дважды ограничиваете сегодняшние дебаты? Я подсчитала, нас здесь в зале 30 человек, и на каждого выделяется только по четыре минуты. Вы считаете, что этого достаточно для обсуждения проекта?
ЛИЛИАНА НИКОЛАЕСКУ-ОНОФРЕЙ, председатель комиссии по культуре, образованию, молодежи, спорту и СМИ
Не обижайтесь, у нас есть еще другие дела.
ФУЛГА ГРАБОВСКИ, адвокат
У вас есть другие дела, более важные, чем консультации с представителями гражданского общества? Например какие?
Онофрей пыталась заставить замолчать адвоката, практически перешла на крик и даже пригрозила полицией! Здесь уже, как говорится, без перевода. Итак, все понятно.
Вопрос адвоката Грабовски исходили из ее личного опыта, к чему приводит наличие такого идентификатора-жалобщика, работающего на власти, – у нее заблокирована страница в фейсбук.
Здесь, напомню. Canal 5 тоже получил бан именно по стукачеству, небезызвестной конторы — «Стопфалс». Компания Мета, управляющая фейсбук, еще несколько лет назад подписала соглашение о «сотрудничестве» с молдавским порталом «Стопфалс». Это проект Ассоциации независимой прессы, открыто работающей в интересах PAS, и приложившей руку к закрытию многих телеканалов. «Стопфалс» получил статус верификатора в фейсбук, того самого уведомителя и проверяльщика, право маркировать публикации как ложь, понятно, все эти публикации с критикой власти. А фейсбук за это наказывает банами и другими ограничениями. Оштрафовали наш канал за мнение башкана Гагаузии о том, что права автономии ущемляются.
Всего-то. За мнение, высказанное должностным лицом, на которое имеет полное право. Как и мы его сделать публичным.
А в данном случае хотят Совет по телевидению и радио сделать такой авторизированной на блокировку и санкции структурой, государственной. Понятно, что здесь сразу возникают огромные риски. Тот же Юутуб или другая платформа как быстро и вообще смогут разобраться, в справедливости решений СТР, и кому быстрее поверит? Мало того, представители медиа-индустрии, поставщики цифрового контента и юристы обратили внимание на тот факт, что в самом СТР, который хотят наделить такими широкими карательными полномочиями, нет юристов, кроме одного члена СТР — г-на Рыбки, который практически в одиночку сейчас противостоит незаконным решениям совета. Как члены СТР в таком случае будут принимать решения без компетенции?
Наблюдая весь этот цирк, вот и один из основателей стримингового сервиса privesc.eu Виталие Ешану считает, что в Совете по телевидению и радио сидят люди, мало понимающие в цифровой сфере, а им хотят дать неограниченное право накладывать огромные штрафы на онлайн-порталы и инфлюенсеров.
ВИТАЛИЕ ЕШАНУ, один из основателей сервиса privesc.eu
Опасностей несколько. Во-первых, теперь СТР сможет запретить, а ты потом не сможешь судиться — так же, как они это делают с телеканалами. Во-вторых, штрафы за любое нарушение абсурдно высокие. Но в онлайн-пространстве невозможно точно оценить влияние конкретного сообщения. Из моего опыта общения с СТР — это люди, совсем не компетентные в цифровой сфере. Например, Privesc.Eu TV получил два штрафа буквально на пустом месте: один — за то, что мы не передали записи на жестком диске, а только ссылку для онлайн-просмотра, второй — за то, что уровень звука на трансляции не был идеальным. Даже не хочу думать, сколько штрафов будут выписывать мелким онлайн-порталам и блогерам.
Если резюмировать. Понятие дезинформации расплывчатое. Его можно натянуть на любую критику власти.
Налагаются несоизмеримо высокие штрафы, чтобы, так сказать, запугать всех и сразу. В правовом государстве, особенно если заявляется о построении демократического общества, любые правонарушения, которые будет определять власть в лице СТР, должны иметь право оспаривания в суде. А здесь предлагается без суда и следствия карать всех направо и налево. Причем решение об удалении неугодного контента будет вступать в силу в экстремально короткие сроки — всего 24 часа. Понятно, что этого времени не хватит никому для опротестования в суде. Это открывает практически безграничные горизонты для злоупотреблений.
Но мы же живем в Молдове, и все это здесь правящий режим называет демократией и построением европейского светлого будущего. На все предложения о необходимости продолжения обсуждений таких важных поправок, которые коснуться практически каждого в нашей стране, глава комиссии Онофрей заявила, что времени было достаточно на поговорить. Если хотите, шлите свои предложения в письменной форме. У вас на все про все 10 дней.
А дальше поправки будут приниматься в парламенте пассовским большинством. Демократия, транспарентность и имитация обсуждений тоже должны быть дозированными. А то, вдруг, кому покажется, что живем не при тоталитарном режиме. На этом пока все. Увидимся.
