В деле о краже миллиарда из банковской системы Республики Молдова, в котором было задействовано большое количество высокопоставленных лиц, 10 лет спустя фактически нет никаких подвижек. Единственным виноватым, приговорённым заочно Апелляционной палатой в апреле 2023 года к 15 годам лишения свободы, возложив на него всю вину за аферу века, провёрнутую с участием многих лиц, сделали акционера двух из трёх лишённых лицензий банков бизнесмена Илана Шора. А между тем адвокаты и опрошенные ими свидетели отмечают массу нарушений, среди которых инициирование уголовного дела на основе голословных заявлений, приобщение к делу сомнительных документов без указания их источника происхождения, отказ опрашивать свидетелей из числа высокопоставленных лиц, участников расследования и многие другие. Недавняя смерть Михаила Гофмана, известного своими разоблачениями в деле о краже миллиарда и о Ландромате, вывела на свет новые факты. Как утверждают адвокаты Шора, Гофман должен был дать важные показания, но не успел. Однако, сохранилась видеозапись его допроса в 2021 году.
Смерть свидетеля
На днях адвокат Аурелиу Коленко в рамках программы «Пульс» на телеканале Canal5 представил общественности фрагменты видеозаписи допроса экс-заместителя главы Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег Национального центра по борьбе с коррупцией Михаила Гофмана, в которых последний рассказывает о существовавшей давно схеме по банкротству банков Молдовы и участию в ней политиков и высокопоставленных чиновников.
Этот допрос адвокаты Илана Шора Аурелиу Коленко и Денис Калайда провели три года назад, 25 января 2021 года. Михаил Гофман, который расследовал дело о краже миллиарда, заявил, что должностные лица и высокопоставленные чиновники в период 2009-2014 годов способствовали краже денег из банковской системы Республики Молдова. Конечной целью, согласно показаниям Михаила Гофмана, было взять под контроль и под своё управление Национальный банк Молдовы.
20 декабря 2023 года М. Гофман был сбит автомобилем в тот момент, когда переходил дорогу. В состоянии комы с тяжёлыми травмами он был доставлен в больницу, где умер 11 января. Был ли это несчастный случай или намеренное убийство, должно установить следствие, но то, что этот человек много знал по делу о «краже миллиарда» и мешал продолжающим оставаться в системе политикам и чиновникам, участвовавшим в этой афере века, не вызывает сомнения у многих, в первую очередь, у адвокатов осуждённого по этому делу Илана Шора.
Основа уголовного дела – голословные заявления
Уголовное дело на Илана Шора завели в 2015 году, обвинив его в хищении денежных средств из трёх молдавских банков – Banca de Economii, Unibank и Banca Socială. По словам адвоката Аурелиу Коленко, уголовное дело основывается главным образом на заявлении одного свидетеля, бывшего сотрудника Национального банка Молдовы Матея Дохотару, который во время расследования заявил, что якобы ущерб, нанесённый Иланом Шором государству составил 5 млрд леев. Как заметил юрист, согласно закону и здравому смыслу, чтобы вычислить ущерб в таком деле, как банковская кража, необходимо провести экспертизы в области бухгалтерского учёта и банковского дела, и адвокаты неоднократно обращались в судебные инстанции с соответствующими запросами, но они были ими проигнорированы. Об этом же в прошедшем в 2021 году допросе говорит и Гофман, искренне удивляясь, что заключение об ущербе основано на показаниях одного человека.
– По этому делу не было проведено ни одного аудита, ни одной экспертизы. Но, когда мы на судебном заседании представили судебной инстанции экспертизу, проведённую специалистами в банковском деле, она ею была отклонена, – утверждает А. Коленко.
Не удалось адвокатам Илана Шора добиться и вызова Матея Дохотару в качестве свидетеля ни на одно из судебных заседаний, прокуроры утверждали, что не могут его найти.
– Матей Дохотару уехал на работу в США, а во время рассмотрения дела в Апелляционной палате Кишинёва и в Апелляционной палате Кагула, прокуроры утверждали, что не знают, где находится этот человек, поэтому они не могут обеспечить его присутствие в качестве свидетеля в рамках рассмотрения дела, – рассказывал А. Коленко. – Однако адвокаты Илана Шора нашли г-на Дохотару в США и допросили в декабре 2023 года по решению Высшей судебной палаты штата Вашингтон. На допросе он заявил, что с 2020-го по 2023 год, когда дело рассматривалось в Апелляционных палатах Кишинёва и Кагула, у него был постоянный контакт с прокурорами из Республики Молдова, которые вели это дело. Мы считаем, что он намеренно не был заслушан и судебная инстанция была намеренно введена в заблуждение о том, где находится Матей Дохотару.
Также А. Коленко утверждает, что на допросе в США Матей Дохотару полностью отказался от показаний, данных ранее на следствии и в суде в Республике Молдова. Что касается заявленного им ущерба, Дохотару объяснил, что эти суммы были вычислены им лично при изучении данного дела и этого банковского мошенничества. М. Дохотару сослался на использование некоторых материалов, в том числе данных из отчёта Kroll от 2015 года. Однако, по заверениям Аурелиу Коленко, эти документы даже не были приложены к основным материалам уголовного дела Илана Шора, которое на сегодняшний день находится в Высшей судебной палате Молдовы.
В качестве доказательства – нечитаемые ксерокопии документов неизвестного происхождения
Адвокатами было указано и на другие нарушения, допущенные в ходе расследования дела Шора, о которых во время допроса рассказал Михаил Гофман, а именно о неизвестном происхождении банковских выписок объёмом в 1500 страниц, приобщённых к делу незаконно.
– В связи с этим мы подняли в Апелляционных палатах Кишинёва и Кагула вопрос о источнике происхождения доказательств: откуда их взяло лицо, которое передало их органу предварительного расследования, – отметил адвокат Коленко. – В деле Илана Шора говорится, что орган предварительного расследования – Национальный центр по борьбе с коррупцией – взял у начальника Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег Василия Шарко материалы объёмом в 1500 страниц нечитабельных ксерокопий, которым был присвоен статус оригиналов, так как они были переведены, прошиты и проштампованы печатью переводчика. Мы направили соответствующий запрос начальнику Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег г-ну Шарко, на который он ответил, что получил эти материалы через группу и программу Egmont, участником которой является и Республика Молдова.
Группа Egmont, чей офис находится в Канаде, – это организация по межстрановому расследованию и информированию государств по вопросу об отмывании денег. В неё входят практически все страны мира. Как было установлено адвокатами по делу Илана Шора, устав Egmont-а оговаривает, что информация, направляемая в адрес другого государства, должна быть очень короткой по объёму и использоваться только как информация.
– Эти 1500 страниц ксерокопий банковских платежек были незаконно приобщены к уголовному делу и непонятно откуда В. Шарко их получил, потому что группа Egmont информирует кратко и лаконично страны, – утверждает А. Коленко. – Чтобы приобщить эти материалы к делу, нужно представить их в прокуратуру, она в свою очередь проводит судебное расследование и только после этого может получить документы от другого государства.
Адвокаты Илана Шора утверждают, что к материалам уголовного дела не приобщено ни одного сопроводительного письма от какой-либо службы по предупреждению и борьбе с отмыванием денег, подтверждающего наличие у них этих материалов, они были только у тогдашнего руководителя Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег Василия Шарко. По словам правозащитника А.Коленко, происхождение этих материалов неизвестно, и они не совпадают с обвинениями, которые были инкриминированы Илану Шору. Они просто были приобщены к делу в качестве якобы доказательств. Адвокаты сообщили об этом факте судебной инстанции, они также неоднократно обращались в суд, чтобы были допрошены в рамках уголовного дела М. Гофман с В. Шарко, действия которых, по их мнению, содержат признаки преступления, но к их просьбам суд не прислушался.
Без лишних свидетелей
Не были заслушаны высокопоставленные лица, а также сотрудники СИБ, НЦБК, Службы по предотвращению и отмыванию денег, которые участвовали в расследовании.
– Эти лица не были заслушаны на территории Республики Молдова, – утверждает адвокат Коленко. – Многие сотрудники СИБ, Министерства внутренних дел и других соответствующих органов подверглись политическому преследованию, в том числе Михаил Гофман, и вынуждены были покинуть Молдову. В ходе рассмотрения дела Гофман несколько раз обращался с просьбой его заслушать в парламентскую комиссию по делу о «Ландромате», в парламентскую комиссию по бюджету и финансам, в Генпрокуратуру, но этого не произошло. Именно поэтому мной и группой адвокатов было принято решение допросить на территории США Михаила Гофмана, а также Матея Дохотару. Мы намеревались сделать это в апреле 2024 года, но, к сожалению, то, что случилось с господином Гофманом, – это необратимая ситуация.
Банкротство банков – уничтожение схемы
Но после смерти экс-заместителя главы Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег осталась видеозапись допроса, проведённого в январе 2021 года. И оттуда можно чётко услышать, ответы на многие вопросы, в том числе и о том, когда началось разграбление банковской системы Молдовы и как это происходило. По словам Гофмана, банкротство банковской системы РМ началось задолго до 2014 года, до принятия решений о выделении трём банкам под гарантии правительства денег Нацбанком, оно происходило из года в год. Первые признаки банкротства были замечены М. Гофманом ещё в 1992 году. Выдача проблемных кредитов в Banca de Economii за откаты производилась до 2012 года – и в 2009, и в 2010-м, и в 2011-м, и «когда предпринимались различные попытки взять под контроль Banca de Economii».
Как нам всем известно, правительство Молдовы дважды одобрило предложение исполнительного комитета НБМ предоставить гарантии по экстренным кредитам, выданным Национальным банком Молдовы, как утверждалось, чтобы обеспечить стабильность финансовой системы. Первый раз гарантии были предоставлены 13 ноября 2014 года правительством Юрия Лянкэ на сумму в 9 млрд 500 млн леев, второй – 30 марта 2015 года кабмином Кирилла Габурича на 5 млрд 430 млн леев.
«Когда мы говорим о банкротстве, имеется в виду предоставление кредитов без залогового покрытия. Службой по предотвращению и борьбе с отмыванием денег, мной, как автором, с помощью некоторых подчинённых, которые не были посвящены в курс дела (один знал только букву А, другой – букву Б, третий – В, только я знал весь «алфавит» от А до Я по этому делу), были разработаны материалы. В той ситуации была возможность пресечь действовавшую схему на основе имеющихся у нас материалов и поставить на место ряд лиц, в том числе занимающих ответственные должности, заведя на них уголовные дела, при выполнении ряда условий. Мы бы не оказались в ситуации, в какой оказались в ноябре 2014 года, и граждане РМ не были бы доведены до крайнего отчаяния и не уехали бы в другие страны», – заявил М. Гофман.
Во время допроса экс-заместитель главы Службы по предотвращению и отмыванию денег неоднократно указывал на главную роль высокопоставленных лиц, чиновников, которые находились у власти в тот период, в банкротстве банковской системы. Он говорил, что, вместо того, чтобы сохранить лицензии этих трёх финансовых учреждений (можно было через своих акционеров инициировать определённые меры и задействовать все государственные органы для возмещения этого ущерба, причинённого государству), их стали банкротить.
«То есть, они создали схему, реализовали её, а потом начали формировать мнение, что она обвалилась. Вместо того, чтобы активизировать государственные органы, помочь государству, которое выплачивает им зарплаты и так далее, они аннулировали лицензии этим трём банкам. Возникает вопрос – кому возвращать взятые кредиты? С одной стороны, получается, что на плечи граждан Молдовы взвалили возврат украденного миллиарда, а, с другой стороны, у привлечённых лиц, взявших невозвратные кредиты, стали требовать вернуть их, так как они оказались участниками той мошеннической схемы. И эти лица выходят с заявлениями, что им должны какие-то суммы денег. Но нет, всё не так, здесь нужен системный подход. И получается, что у акционеров не только отсутствовали инструменты сохранить и восстановить своё имущество, но они были лишены этого инструмента. Проще говоря, они были обокрадены», — заявил на допросе М. Гофман.
На вопрос адвокатов, если бы не были отозваны лицензии у Banca de Economii, Unibank и Banca socială, и они продолжали бы работать, могли бы они вернуть свои деньги, Михаил Гофман ответил утвердительно. Положительно он ответил и на вопрос о том, явился ли отзыв лицензий, подписанный исполнительным комитетом, который возглавлял на тот момент президент НБМ Дорин Дрэгуцану, завершением схемы кражи миллиарда, кражи века.
«Что тут непонятного? Об этом было сказано давно. Если бы дали ход тем документам, которые были подготовлены мною в 2013-м, не дошло бы до ситуации, случившейся в 2014 году. Отзыв лицензий был одним из предпоследних этапов доведения до конца действовавшей схемы», – ответил Гофман.
Несмотря на то, что банкротство банков началось задолго до 2014 года, и об этом говорилось и ранее, этот факт не был учтён в ходе судебного процесса по делу Илана Шора, утверждает Коленко. Адвокаты считают, что это уголовное дело – чисто политическое, потому что данная информация широко известна следственным органам – НЦБК, СИБу и другим. В рамках судебных заседаний они заявляли, что эти финансовые дыры появились при участии не одной власти, а начиная с 1999 года.
– Каждый, кто находился во власти, имел возможность банкротить банковскую систему, скажем так, Banca de Economii, посредством получения невозвратных кредитов, – отметил А. Коленко. – Что это означало? Выдавался кредит какому-то экономическому агенту, который, в свою очередь, возвращал председателю или вице-председателю банка некую сумму наличных денег, называемую «откатом», и получал этот кредит без залогового покрытия. То есть, начиная с 1999 года, Banca de Economii постоянно обворовывался представителями власти. И к моменту перехода данного банка к Илану Шору, он уже был разграблен. Мы об этом тоже неоднократно заявляли в судебных инстанциях, но нас не слышали.
По словам Аурелиу Коленко, у Илана Шора, когда он вошёл в состав акционеров этих банков, было намерение развивать банковскую систему в Республике Молдова. Не существует ни одного заявления от кого-либо из акционеров из Banca de Economii, Unibank или Banca socială, из которого бы следовало, что они были неспособны осуществлять банковские операции или не могли рассчитываться по каким-то кредитам и так далее. Если бы у BEM была лицензия, никто не мешал Нацбанку через юридическую службу обратиться к лицам, взявшим невозвратные кредиты, чтобы обязать их вернуть. Никогда и никто из акционеров не упоминал о таких кредитах и не заявлял о сложной и опасной ситуации в этих банках.
– Вместе с тем, мы считаем и согласны с заявлениями г-на Гофмана, что ликвидацией этих банков полностью покрывается кража миллиарда, так как с того момента, когда эти финансовые учреждения исключаются из реестра банков, все материалы аннулируются и уничтожаются. И все следы, которые тянутся с 1999 года сюда, все преступления, совершённые другими лицами в этом уголовном деле, будут закрыты и уничтожены. И больше никто и никогда не узнает правды. Адвокаты Илана Шора потому и работают, чтобы доказать это, – заявил Аурелиу Коленко.
Инструмент в руках высокопоставленных лиц
Отсюда возникает вопрос, который интересует многих граждан Молдовы, участвовал ли Илан Шор в тех схемах, о которых говорил Михаил Гофман? По утверждению А. Коленко, слишком молод на тот момент был И. Шор, чтобы играть первую роль в годами выстраиваемой схеме.
– Могу заверить, что человек, которому на тот момент было всего 22 года, не мог быть координатором этих схем, потому что в них входили Национальный банк Молдовы, СИБ, Национальный центр по борьбе с коррупцией, Служба по предупреждению и борьбе с отмыванием денег НЦБК, парламент, Конституционный суд с некоторыми своими решениями и другие, – перечисляет адвокат. – Поэтому мы считаем, что на тот момент молодой Илан Шор был инструментом, который не понимал, куда его вовлекли эти высокопоставленные лица.
Все понимают, что такую крупную аферу невозможно провернуть одному человеку. И глава Антикоррупционной прокуратуры, отвечая на одной из пресс-конференций на вопрос журналистов о том, как продвигается дело с расследованием кражи миллиарда, признала, что это довольно сложное дело, в котором фигурируют много участников. Однако до судебного приговора доведено только дело Илана Шора, из чего многие сделали вывод, что он – единственный виновник этой кражи века? А случилось это потому, считает адвокат, что через подконтрольные власти СМИ Илана Шора демонизировали, убедив, что именно он ответственен за кражу миллиарда.
– Но мы доказывали неоднократно на судебных заседаниях, что правительством были приняты постановления о выделении финансовых средств на то, чтобы, скажем так, «спасти» банковскую систему РМ, за которые голосовали многие высокопоставленные лица, занимающие и сегодня руководящие должности. А на самом деле похищенные деньги – это те финансовые средства, которые были выделены НБМ под гарантии правительства, – утверждает А. Коленко.
По мнению Михаила Гофмана, изложенному в ходу допроса в январе 2021 года, Илана Шора привлекли к ответственности за кражу миллиарда потому, что он слишком много говорил.
«Говорил слишком много, как и я. Я говорил слишком много и был наказан. Меня первым должны были заслушать по делу о «Ландромате», по делу о краже миллиарда, но меня никто не зовёт. Все говорят, что я не заслуживаю доверия, но если мне не доверяют, почему тогда пользуются моими документами от 2013 года? Они их боятся? Да, я понимаю это», – комментировал допрашиваемый.
На вопрос адвокатов, мог ли человек в возрасте 22 лет иметь влияние на Конституционный суд, парламент, правительство, Национальный банк, НЦБК и другие органы, Михаил Гофман ответил вопросом: «Какие решения мог принимать Илан Шор в 22 года? Каким образом он мог повлиять, если данная схема, как я уже говорил, была хорошо отлажена высокопоставленными лицами с расстановкой людей на государственных должностях, которые должны были защищать эту схему, и довели её до конца?»
Аурелиу Коленко вместе с тем отметил, что его подзащитный был инструментом в руках высокопоставленных лиц, тех, кто провернул это дело с кражей миллиарда из банковского сектора Молдовы. Когда же он, разобравшись, попытался поднять некоторые вопросы, касающиеся отзыва лицензий и других моментов, на него завели уголовное дело, которое, по утверждению адвоката, шито белыми нитками, и без настоящих доказательств, приобщённых к делу.
– Думаю, что в начале он не понимал, что стал инструментов в руках участников схемы, однако по мере того, как анализировал ситуацию в этих банках, понял, что они были подвергнуты банкротству посредством выдачи невозвратных кредитов, начиная с 90-х годов, то есть, с начала приобретения Республикой Молдовой независимости, – заявил юрист.
Обращение в ЕСПЧ зависит от ВСП
Михаила Гофмана уже нет, но остались его показания и разоблачения, сделанные им в ходе допроса в начале 2021 года. В дальнейшем показания М. Гофмана адвокаты намерены представить Высшей судебной палате, но они считают, что судьи ВСП, рассматривающие дело И. Шора, запугиваются политиками, и поэтому сейчас сложно сказать точно, что будет с этими материалами.
Что же касается показаний Матея Дохотару, данных им в ходе допроса в штате Вашингтон в декабре 2023 года, то, по словам А. Коленко, они их уже получили, на данном этапе осуществляется нотариальный перевод, есть все элементы легализации данных материалов и на территории Республики Молдова. И эти показания полностью опровергают обвинения, выдвинутые против Илана Шора, и они тоже будут представлены в Высшую судебную палату.
А вот чем же завершится процесс о краже миллиарда, однозначно ответить сложно из-за продолжающегося давления на судей.
– Я думаю, что судьи Высшей судебной палаты будут запугиваться властью до тех пор, пока ведётся судебное разбирательство по этому делу, – высказывает своё мнение адвокат Аурелиу Коленко. – Я не могу сказать, каким будет решение ВСП, но надеюсь, что судьи тщательно изучат дело, наше обращение, представленное на 480 страницах, а также множество нарушений, допущенных национальными судебными инстанциями. Надеюсь, что ВСП вынесет законное решение, которое не даст нам основания обратиться в Европейский суд по правам человека. Что касается перспективы экстрадиции Шора из Израиля в Молдову, о которой так много говорят наши власти, Коленко уверен: это нереализуемо. Адвокаты политика в Израиле понимают, что для Илана Шора это риски для жизни. Он слишком важный свидетель в этом деле, и на этом этапе, безопаснее для него находится там, считают защитники бизнесмена.
Анастасия Погодина
